Я одинокий одиночка на одинокой дороге. Один.
Все катится к чертям. У меня уже не хватает нервов все это выдерживать. Я в коем-то веке решил начать за две с половиной недели до просмотров делать композицию. Времени делать в материале уже слишком мало. Нет, не слишком, но у меня нет ни цинка для офорта, ни линолеума для линогравюры, ни желания все это травить/вырезать, учитывая ту ерунду, которую я сделал. В общем, я решил сделать гуашь с процарапыванием. На выходных подготовился, сделал пару небольших пробников техники и все получилось отлично. А потом я перешел на большой формат и тут понеслось. Мне очень не хотелось натягивать ватманы на планшеты, да и планшетов таких размеров у меня нет. Один есть. И еще один чуть поменьше. Поэтому я решил, что маленькие пробники не повело от всех покрытий и большие, значит, не поведет. [злобный смех]Почему уже два утра подряд я просыпаюсь в хорошем настроении, со стремлением поработать, сделать что-нибудь красивое и интересное, а потом все валится из рук и я невавижу всех людей, идущих мне навстеру, хмурюсь и учитываюсь книгой. В первый день утром я отчертил формат, перенес рисунок на все пять листов, а потом их надо было прогрунтовать клеем с водой. Я покрыл первый лист и понял, что не стоит продолжать. Он весь покрылся адскими волнами. Где был мой мозг до этого мне тоже интересно. Я подумал, что может это только от клея так, и решил покрыть другой лист яичком (чтобы сделать мелованный слой). Но кроме того, что он стал жутко оранжевого цвета, вместо нужного белого, так его тоже повело. Ладно, думаю, возьму еще один лист и натяну его на планшет. Я уже успел нанести рисунок гуашью, но добавлял в нее клей/ чтобы она не мазалась. Конечно же, в маленькой раковине нельзя нормально намочить атман, поэтому пришлось после нескольких попыток сложить его. И тут поплыли калоши по реке. Верпнее поплыла моя серая гуашь на белое поле листа. Я сначала пытался бороться, но потом оторвал эту радость и выкинул.Во второй день я был более подготовленный и у меня было два натянутых листа, на которых я разметил с вечера рисунок и, снова замешав серую краску и соединив ее с клеем, покрыл места рисунка. На одном листе все прошло хорошо, а второй треснул. Это я заметил только утром. Я не стал сдаваться и покрыл оба листа сначала клеем, а потом яичным белком, чтобы листы не стали желтыми. Дождался, пока эта радость высохнет и покрыл места с серой краской черной, чтобы серое стало подкладкой. И все было бы хорошо, если бы краска нормально снималась. НЕТ! Она снимается как-то калечно! О, боги!Может это все знаки с небес, что мне не стоило даже начинать делать композицию, что мое нежелание ее делать оправдано. Не знаю. Но все еще продолжаю бороться с моими ветряными мельницами. А потом мне хочется сделать пост с описанием и фоточками этой техники.А чтобы немного развлечь дочитавших до конца цитата из книги:
- Ты что-нибудь понимаешь в искусстве?- Рубенс, - сказала Кэтрин.
- Много мяса, - сказал я.
- Тициан, - сказала Кэтрин.
- Тициановские волосы, - сказал я. - Ну, а Мантенья?
- Ты трудных не спрашивай, - сказала Кэтрин. - Но я все-таки знаю: очень страшный.
- Очень, - сказал я. - Масса дырок от гвоздей.
-
-
30.05.2014 в 22:17